- Послушай, Муся, почему у меня болит грудь? Вот ладно бы перед месячными, это понятно, а так ведь сама по себе, и прикасаться больно, и даже если не прикасаться. Кстати, если он прикасается, то все в порядке и ничего не болит. Мас-то-па-тия у тебя, дружок, таким умным словом это называется, вот. Проверь гормоны, пей гомеопатические. Ах, как ты скучна, Муся, ну кто бы подумал, что мы с тобой сестры. Как легко все списать на гормоны. А в жизни все сложнее гормонов, Муся. Правда?
Когда тебе не нужно никуда торопиться и можно три дня делать что хочешь, потому что Рождество, сочельник и даже работать не нужно, то очень быстро начинаешь замечать какие-то мелкие мелочи, которые все время мимо, а мелочи – это так приятно, оказывается. Вот ты завариваешь себе чай, не спеша, набирая в ситечко мяту и лениво размышляя, какой из десяти видов чая тебе хочется. Потом выбираешь, как всегда, самый обычный, несешь чайник, чашку и блюдечко, которое так ласково как будто звякает о чашку, словно балансирует и боится ее выронить из себя.
Подарок к Рождеству – вкусно пахнущий кусок мыла в коробочке, художественно завернутый в какую-то воздушную тряпицу, из таких, что делают пачки балеринам, и с застежкой - птичка, сплетенная из проволоки, в камушках, завитках, как украшения на елку. Даже смешно, мыло, но, зная дарителя – владелицу модного бутика для беременных и младенцев, сложно даже себе представить, сколько стоит этот кусок с ванильным запахом. Когда в магазине была распродажа, она отдала мне юбку, милая, юбку с ценником еще – двести пятьдесят долларов начальная цена. Честно, не укладывается в голове, Муся, как может юбка, кусок тряпья, стоить столько денег. Да-да, она из чистого шелка, запомни, но лучше бы она эти деньги выдала наличными. На ней написано - не стирать, только сухая чистка. Как можно всухую почистить юбку, объясни мне?
Мылом этим даже мыться страшно, а хочется положить, и чтобы лежало вечно, или вообще передарить с перепугу. Кто-то ведь оценит, а тебя, конечно же, намного больше порадовала купюра, лежащая в этой же коробочке, меркантильная душонка.
Еще подарок – карточка в кафе на покупку десять эспрессо. Идиотское кафе, и кофе там дурацкий, слабая безвкусная дешевка в ярких бумажных стаканчиках. Да, я смотрю дареному коню в зубы, нет, я не смотрю, специально не таращусь, я просто почесала этого коня за гривой, и он заржал благодарно, а я уж по-тихому туда заглянула, он не заметил, право. Но зато там кресла удобные, где? В этом кафе. Поэтому можно назначать встречи, брать этот эспрессо и только делать вид, что его пьешь, и почитывать книжку в ожидании свидания. Пить из закрытого пластикового стаканчика можно долго, никто не узнает, что там уже ничего нет.
А на свидание он придет. Ты никому не расскажешь о нем, Муся, потому что он младше на пять лет, это так смешно, это так новеллично. Что такое новеллично? Это значит – как в новелле. Нет, такое слово есть, потому что я его придумала сейчас. И теперь оно погрузится в язык и станет его частью. Язык – явление флюидное. Что такое флюидное? Нет, не от слова «флюиды», а от слова «флюид», жидкость по-английски. Жидкий язык, подвижный. Перестань меня тыкать пальцем в бок, ты же знаешь, я ужасно боюсь щекотки. Я сама ненавижу, когда английский переделывают в русский, представляешь, уже полгода в моем лексиконе слово «рампа», от английского ramp, а оказывается, нет такого слова в русском языке. Зато сколько других на выбор – эстакада, съезд, пандус, уклон. А рампы нет.
Мой любовник, которого я вот сейчас, в данный момент, не променяю ни на какие любови, до того он хорош в постели. Постель – она важнее всего, Муся, если выбирать между постелью и любовью, я выбираю постель. А там посмотрим.
В жизни иногда слишком много людей, и от них хочется избавиться. Правда? Избавиться от них мешает многое – страх остаться в какой-то момент в одиночестве, переживания от того, что люди-то хорошие и, во-первых, они не заслужили такого обращения, а во-вторых, совсем непонятно, чем ты заслужила такую популярность. Ты себя перед ними чувствуешь обязанной, Муся. И влюбленной в них. Но как же их много иногда.
Это все слишком сложно, без чашки кофе не обойтись. Итальянские кофейники – что-то типа волшебного фонаря. Они завораживающи. Инструкцию по использованию можно читать как таинственную сказку на ночь. La caffettiera di tipo "moka" e' composta da tre parti fondamentali: la caldaia, la cui funzione e' quella di accogliere l'acqua ; il filtro, nel quale deve essere posto il caffe'; la vasca di raccolta, nella quale il caffe' che fuoriesce si raccoglie. La macchinetta deve essere trattata con cura.
Кофейник состоит их трех частей… Потом этот дурацкий кофе сбегает на плиту, и ее уже совершенно невозможно отмыть. Заткнись, Муся, ты мне надоела со своими пререканиями.
Когда хочется подумать о своей жизни, о том, что раньше и что потом, нужно взять лист бумаги и карандаш и начать думать, последовательно, при этом не глядя на лист и рисуя на нем то, что думается. А потом посмотреть, что получится. Очень интересно получается, такая контурная карта. Главное – это не думать о том, что рисуется, а просто думать, о чем собирался.
Потом можно выйти из класса, где воздух аж горячий от движений двух десятков танцоров, и заглянуть в соседний класс, где рисуют с натуры. Там зябко, люди кутаются в жилетки, кажется, они как будто бы выдыхают иней, и пахнет сигаретным дымом, хотя курить разрешено только снаружи и как минимум в двадцати футах от здания. А в европейских романах так много курят, курят и пьют кофе. Два вида искусства, такие разные запахи, а результат один – все уже сказано, нарисовано и станцовано, и ничего нового уже никогда не будет, а мы только повторяемся, потому что надо людям за что-то хвататься, чтобы друг друга совсем не перерезать.
Так хочется быть странной. Чтобы говорили – ах, какая она странная. Странная – означает необычная. Оригинальность – смысл человечества. Все, что люди делают – это чтобы быть необычными, потому что все обычное (читай - вечное) уже написано, ничего нового уже никогда не будет, все уже сказано, нарисовано и станцовано, а мы только повторяемся, потому что надо же... Смотри выше, Муся. Людям только остается соревноваться, кто страннее, и называть это искусством, или верой, войной, надеждой, любовью, или смыслом жизни - кому как больше нравится. А в чем и с каким результатом – уже неважно. Наверное, конец света как раз тогда и настанет, когда все степени странности будут исчерпаны. Черпать еще долго, но никакой котел не вечный, да и черпак с такими темпами скоро сломается. И потом, уже становится скучно.
Сегодня под навесом, дождь, ребенок спит, все тетрадки забыла, вот она – возможность была писать. Нет, просидим полтора часа, скукожившись и задумавшись и НИЧЕГО не делая. Так хочется написать, обращаясь к кому-то, как будто бы диалог, но этого не получается, слишком привык молчать.
Во сне рожаешь ребенка, а это оказывается мальчик. И ты во сне его не хочешь, Муся, потому что ты всю жизнь мечтала о девочке. Потом просыпаюсь и думаю – вот дура, ты же все время работаешь с мальчишками, и тебе нравится, не понимаю, почему во сне такое? А я не понимаю, почему ты называешь меня Мусей, я тебе сто раз говорила, что меня бесит такое прозвище, Мусей будешь называть свою кошку, если у тебя будет когда-нибудь кошка, потому что ведь ее надо будет стерилизовать, а это жестоко. Лучше все-таки черепаху, хотя наверное, лучше всего совсем одной, ни от кого не зависишь, ни с кем не нужно гулять в пять утра. И без тебя тоже, Муся, надоела ты мне, Муся, милая моя девочка, сестренка, близняшка, ад мой кромешный навечный, видение, мое раздвоение, растроение, размножение личности.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
